Барсик и сумерки

Комната постепенно наполнялась едва уловимым сумеречным запахом. В душе кота Барсика что-то неспокойно зашевелилось, заскреблось. Он попытался было гордо проигнорировать это что-то и полностью отдаться ритуалу умывания. На какое-то время ему удалось с головой увлечься процессом, тем более что белые носочки на лапках и вправду нуждались в основательной чистке, однако вскоре умывание перестало доставлять ему прежнее удовольствие. Он осторожно понюхал воздух, прислушиваясь к собственным ощущениям. Так и есть – что-то, что прокралось внутрь вместе с запахом сумерек, продолжало уныло скрестись и совсем не собиралось уходить. Барсик решил прогуляться. Первым делом он направился в большую комнату. Здесь запах сумерек чувствовался ещё отчётливее. Мебель и другие предметы укрылись голубовато-серыми накидками, надели маски, стали незнакомыми, таинственными. С полки на него смотрел снеговик с непомерно длинными ногами; в детстве он частенько пытался допрыгнуть до них. Сейчас, в сумеречном свете, ноги снеговика казались ещё длиннее. В углу угрюмо молчал старый валенок. Барсик приблизился к нему и вяло царапнул пару раз. Валенок продолжал упорно молчать. Барсик понюхал его для порядку и отошёл. «По идее, - размышлял он, - можно вскочить на диван, и, встав передними лапами на продавленную спинку, выглянуть в окно. Возможно, обстановка за окном объяснит природу этих неясных ощущений».

За окном тихо падал снег. Барсик замер. Снег, не зная, что за ним наблюдают, продолжал бесшумно падать. Казалось, он никогда не устанет. Барсику вдруг захотелось громко мяукнуть на снег, напугать его, чтобы он раз и навсегда прекратил это бесконечное головокружительное падение, но кот знал, что снег его не услышит. Их разделяло пластиковое окно. Барсик спрыгнул с дивана и, стараясь казаться уверенным, вышел в коридор. Мерный звук собственных мягких шагов слегка его успокоил.

В коридоре Барсик привычно обнюхал пушистые тапочки под вешалкой и, удостоверившись, что они не опасны, направился в кабинет. Здесь мерно мерцал голубой монитор – человек работал. Барсик немного посидел под столом, созерцая длинные ноги человека и раздумывая, стоит ли на них запрыгнуть. Решив, что это будет несколько дерзко, Барсик деликатно мяукнул. Реакции не последовало; мяу безвозвратно потонуло в ватной тишине. Барсик обошёл вокруг стула, на котором сидел человек. Так и есть – уши человека закрывали круглые чёрные лепёшки, соединённые перекладиной. Барсик неодобрительно вильнул хвостом и направился к выходу. Ноги сами привели его на кухню. Здесь было совсем темно – кто-то задёрнул шторы. «Безобразие», - выругался про себя Барсик. Ему стало совсем не по себе. Стараясь не подавать виду, что ему страшно, он неторопливо прошествовал к двум голубым мисочкам, полноправным хозяином которых он являлся. В одной из мисочек поблескивала вода, вторая была пуста. «Зря надеялся», - тоскливо подумал Барсик. Он уже не пытался гнать от себя мрачные мысли. Кажется, самообладание начало покидать его. За окном вдруг утробно завыл старый соседский пёс, потом всё смолкло. Мир исчезал. Барсик запаниковал. Он не помнил, как снова очутился в большой комнате. Валенок зловеще чернел в углу. Барсик бросился остервенело рвать его когтями. Мир выцветал на его глазах. Неужели это конец? «Нет, сдаваться нельзя, - вдруг отчётливо произнёс рассудительный голос внутри. - У тебя есть последняя надежда». И Барсик со всех лап метнулся на кухню. «Если только он там, значит, ещё не всё потеряно», - думал Барсик. Он подбежал к буфету и, прижавшись к полу, начал протискиваться к стенке. Пыль ударила ему в нос, и нестерпимо хотелось чихнуть. «Я почти у цели», - успокаивал себя Барсик, продвигаясь вперёд на животе. Наконец, Барсик уткнулся лбом в стену.

Он был там. Старый засохший пончик, лежавший здесь с незапамятных времён. Он весь сморщился, и усох, и был покрыт толстым слоем пыли и паутиной, но он был здесь. И это означало, что земля продолжает крутиться. Эта мысль бальзамом пролилась на беспокойную душу Барсика, и он довольно мяукнул.

А потом кухня озарилась светом, и ласковый голос человека позвал его по имени.